Меланхолики, тьфу.
Держите и трепещите!
Индо-Китайская война 1962 года в зеркале китайской военной поэзии. Перевод с хинди.На Ладакских белоснежных скалах
Затаился агрессивный враг,
Вызов бросил светлому началу,
Над горами водрузил свой флаг.
Но в ответ взревели наши пушки -
С Новым Годом - шестьдесят вторым!
Рухнули индийские ловушки
Под напором ханьским боевым!
Красные Гвардейцы рассказали
Повесть о великих тех боях,
Нашу славу высоко подняли -
На редуты джатские в горах.
На долину НЕФА наступали
Ханьские бесстрашные полки,
Залпы карабинов заглушали
Жалкие "ли-энфильдов" щелчки!
Запылала снежная долина,
Режет уши автоматный вой -
Это Красной Армии лавина
Налетела в буре огневой!
Дрогнули бесстрашные раджпуты
И винтовки бросили в снегу,
И бежали сикхи необуты,
Пятками сверкая на бегу.
Над Бомдиллой белые знамена
Словно по приказу вознесли,
И Дальви теперь в руках закона,
Что мы из Китая принесли.
Пулеметы расстреляли трусов,
Мины рвались между ледников,
И взлетали бункеры индусов,
Превращаясь в пыль среди снегов!
И сошлись на скалах и в лощинах -
Колет штык, грохочет автомат,
Храбрые китайские мужчины
Истребили вражеских солдат.
Мы границу сдвинули сначала.
На закате яростного дня
Тишина внезано прозвучала -
Это прекращение огня.
И была достойная награда
Воинам - защитникам земли,
Аксай Чин - Небесную Прохладу -
Сорок лет китайцы берегли!
Этот день победный маоизма
Будут помнить внуки храбрецов,
Голову сложивших за отчизну,
В доблести достойные отцов!
Мя просто в труху стирает с этой песни. Хотя нормальный марш а-ля "и бежали самураи под напором стали и огня" - его советских аналогов у мя на работе полно.
А еще того же автора (
http://artofwar.ru/r/reznikov_a/) касыда самая настоящая (ща читаю), отрывок:
Война за Небесный Мандат
===ТОМ ПЕРВЫЙ===
===ВОЙНА ЗА НЕБЕСНЫЙ МАНДАТ===
Глава 1. Чингисхан мертв
За морем, в далеком Китае, и рядом -- в степях травяных -- тангуты, кидани, бохаи и сотня народов других, в тулупах и белых перчатках, одеты в броню и халат, сходились в бесчисленных схватках за вечный Небесный Мандат.
Войну прекращали на время - торговцы, используйте шанс! И только монгольское племя нарушило этот баланс, когда воплощение духа, китайцам и туркам назло, бесстрашный воитель Джамуха все кланы собрал под крыло. Разбивший своих антиподов, носивший кинжал в башмаке, он звался "Владыкой народов" -- "гурханом" на их языке. Слагавший печальные вирши, любимец монгольских мужчин, любимого брата казнивший -- как звали его, Темуджин? Теперь неприятностей ждите, граница -- тончайшая нить, а этот степей повелитель задумал весь мир покорить.
Тогда в поднебесном Пекине, владевшая Севером всем, сидела династия Цзиней, не ждавшая этих проблем.
-- Совсем обнаглели араты, нелегкая их принесла! -- с тоской приказал император отправить к монголам посла. Зависнуть в гостях у гурхана, пожалуй, на месяцев пять, расстроить монгольские планы и тщательно все разузнать.
Кобылки, жевавшие травку, и в небе паривший орел, не знали, что в ханскую ставку приехал пекинский посол. Он был полководец известный, сразивший немало врагов, их души отправивший в бездну! Воспитан, умен и толков. Рожденный для вечного боя, до гроба любивший войну...
-- А как называли героя?
-- Пусянь из семейства Ваньну. Но раз приказал император, Пусянь отказаться не смел -- оделся в костюм дипломата и прибыл в монгольский удел.
Сначала прохладно и сухо, на что-то обижен при том, Пусяня встречает Джамуха. Но после, забыв обо всем, в шатре, что натянут упруго, и ночью, и в солнечный день, обнявшись, как два старых друга, сидели монгол и чжурчжень.
И там они спорили долго, скрепившие тайный союз. Не двинуть ли сразу на Волгу? Кому угрожает индус? Быть может, горит император желанием тайным давно разрушить державу Ямато и к черту отправить на дно?
Запутавшись в картах и планах, сменили тональность речей. О славе и доблестях бранных, о крепкости острых мечей, о шлемах из бронзы и меди, о звоне пластинок и шпор, о том, как сражались соседи -- об этом пошел разговор.
Пусянь возмущается глухо:
-- Мой друг, разберемся в конце...
Тогда отвечает Джамуха с усмешкой на темном лице:
-- Сильны и могучи чжурчжени, но в яростной битве одни монголы не знают сомнений, не ведают страха они.
Живот, словно бочка раздулся, горит от похлебки гортань -- под самое утро вернулся в палатку посольства Пусянь. Но в этих бессмысленных спорах добыл информацию он.
Услышал таинственный шорох. Подумал: "Убийца, шпион! Наверное, враг недобитый мне шлет из Китая привет", -- решил полководец сердитый и выхватил свой арбалет. Раздался чудовищный выстрел! Упал чернокнижный колдун, убитый стрелой из баллисты посланник империи Сун.
-- Измена! -- Пусянь догадался. -- Нам в спину направили нож! Монгольский подлец собирался продать нас китайцам за грош! И вот, под прикрытием жатвы, убийцу ко мне подослал! А как же священные клятвы и дружба, что он обещал?! Я больше не жду ни минуты! Достала меня болтовня!
В удобные туфли обутый садится Пусянь на коня. Готовый скакать без оглядки до самых пекинских ворот. Однако бежит из палатки Джамуха и громко орет:
-- Откуда такая обида?! Зачем ты сидишь на коне?
-- Заткнись, подколодная гнида. Ты братом не можешь быть мне!
На миг онемевший от гнева, Джамуха кричит, возмущен:
-- Потомок ходившей налево, проклятый пекинский шпион! Рожденный в смесительном браке, пропивший наследство отцов!
-- Ты сын желтоухой собаки, пожравший своих мертвецов!
И так они долго ругались, забыв про войну и любовь, потом наконец-то расстались и больше не встретились вновь.
Глава 2. Тайны пекинского двора
Приятно домой возвратиться!
Исходу чудесному рад, Пусянь приезжает в столицу, идет во дворец на доклад. В саду, что небесного краше, под шепот гаремных богинь, сидел, от забот подуставший, владыка империи Цзинь. С одной из пекинских художниц неспешный ведет разговор, а дюжина юных наложниц пытается радовать взор.
-- На этом волшебном портрете, я выгляжу, словно живой, -- с тоской император заметил (он слился навеки с тоской). -- Я видел такой в мавзолее, где бывший лежит хуанди... Но кто там, в начале аллеи? Пусянь, дорогой! Проходи.
-- Владыка, монголы опасны. Их тысячи взрослых мужей...
-- Министры с тобою согласны. О прочем я знаю уже. Про быстрые точные стрелы, и реки, бегущие вспять. Мой друг, ты не справился с делом. Придется тебя расстрелять. А может, -- сказал император, -- другим разгильдяям урок, как символ грядущей расплаты, я дам тебе тонкий шнурок?
Пусянь, возмущенный словами, что только услышали все, стоял, окруженный цветами, в своей первозданной красе. Вернувшись домой из пустыни, такого исхода не ждал! И тут же решение принял.
-- Я жизнью своей рисковал! Ты просто подлец, человече! -- воскликнул великий герой. -- Я был батальонный разведчик, а ты -- писаришка штабной! Предавшись разврату и блуду, забыл про Небесный Мандат! Я сам императором буду, а ты отправляешься в ад!
Ужасной обидой раздавлен, как с места сорвавшийся пес, он выхватил острую саблю и голову гадине снес.
Засунув в глубокую нишу пугающий труп мертвеца, с мечом окровавленным вышел Пусянь на ступени дворца. Как ястреб вращая глазами, презрев нарастающий гул, он поднял имперское знамя и голову сверху воткнул. От шока упав на колени, как самый последний холуй, ему поклонились чжурчжени и крикнули громко:
-- ВАНЬСУЙ!!!
-- Ваньсуй! Императору слава! Ваньсуй! (Это значит "Банзай!") Ваньсуй, Золотая Держава!
Молчит подневольный Китай.
Еще не остывший от драки, и демона смерти бледней, Пусянь восклицает:
-- Собаки! Седлайте своих лошадей! Готовьтесь к последнему маршу, и к яду на каждой игле! Я только империю нашу оставлю на этой земле!
(третью и далее уж не привожу - так заценяйте